Мария Трофимовна Смирнова родилась в конце XIX века в деревне Шуда вблизи Ветлуги, отчего и назвали ее Мария Шудская.
Ходила круглый год в лаптях, без чулок, без носков, дома своего не имела. Православными почиталась за прозорливость.
Однажды встала она около окошка Марии Голубевой и начала реветь.
- Что ты, Маша, ревешь? - спросила ее хозяйка.
- Ой, да как я жить-то буду?! Как я жить-то буду?! Да я есть хочу, голодная.
- Маша, иди к нам, я тебя сейчас накормлю.
Она вошла, а муж Николай на полу спал. Она пихнула его ногой и говорит:
- Нет, не солдат. Мужик, а не солдат. Мужик, а не солдат.
Вскоре Николая арестовали.
Однажды разболелась Мария Голубева и слегла. Приходит блаженная и говорит:
- Здорово, подруга Мария.
- Здорово.
- Что - али неможешь?
- Немогу, Машенька, так голова болит.
- Тебе ведь поесть надо, да по-хорошему.
А она и вправду паек только на детей получала по сто пятьдесят граммов хлеба, а всего на семью девятьсот двадцать граммов. Блаженная принесла три десятка яиц, покормила ее, и та поправилась.
Однажды заболела Анастасия Смирнова - обе ноги отнялись, не могла ходить, ползала. Заглянула блаженная к ней в окошко и говорит:
- Я иду тебя лечить!
- Что ты, Мария, разве ты меня вылечишь?
- Вылечу. Вот несу тебе меду, сахару, яиц сырых, и будешь ходить. Давай вот, ешь.
После этого Анастасия стала ходить.
Валентина Замышляева работала на ферме, возила молоко для колхозников. Идет к ней Мария на ферму, сухари несет:
- Подруга, давай молока, у меня сухари пшеничные, будем молоко хлебать.
Налили они в блюдо молока, накрошили туда сухарей и едят.
- Подруга, ты знаешь Ольгу Лукешину да Анну Лукешину? Ольгу да Анну знаешь Лукешиных?
- Знаю, конечно.
- Я им купила поросят целый подол и под мостом всех поросят вывалила. Пускай две дуры за поросятами ходят. Поняла?
- Да что ты, Маша, под мостом поросят...
- Да тебе говорю, полудурок. Ольгу и Анну Лукешиных знаешь? Так вот им поросят принесла целый подол и под мостом, под мостишкой вывалила. Пускай за поросятами две дуры ходят.
Пришла Валентина домой и матери обо всем рассказала. И только рассказала - идет с фермы бригадир.
- Валентина, будешь ходить за поросятами.
- Да что ты, я молоко вожу.
- Да не все ли тебе равно. Ходи за поросятами. И поставили ее смотреть за поросятами.
Была блаженная такая, что кого побьет, а кто ее побьет, у кого что украдет, а у кого окошко разобьет. Иногда такое скажет, что непременно побьют. А то возьмет к кому-нибудь в печку полезет, спросит только хозяйку: "Ты что варила?" - да и повыливает варево из горшков.
За прямоту, с которой она многих обличала, забирали ее в милицию. Но однажды она там нечистотами всю стену обмарала и сказала: "Какая власть - такая мазь". Пришлось отпустить. Умерла она в Ветлуге, похоронена на новом кладбище рядом с блаженными Степанидой и Зинаидой.
Ходила круглый год в лаптях, без чулок, без носков, дома своего не имела. Православными почиталась за прозорливость.
Однажды встала она около окошка Марии Голубевой и начала реветь.
- Что ты, Маша, ревешь? - спросила ее хозяйка.
- Ой, да как я жить-то буду?! Как я жить-то буду?! Да я есть хочу, голодная.
- Маша, иди к нам, я тебя сейчас накормлю.
Она вошла, а муж Николай на полу спал. Она пихнула его ногой и говорит:
- Нет, не солдат. Мужик, а не солдат. Мужик, а не солдат.
Вскоре Николая арестовали.
Однажды разболелась Мария Голубева и слегла. Приходит блаженная и говорит:
- Здорово, подруга Мария.
- Здорово.
- Что - али неможешь?
- Немогу, Машенька, так голова болит.
- Тебе ведь поесть надо, да по-хорошему.
А она и вправду паек только на детей получала по сто пятьдесят граммов хлеба, а всего на семью девятьсот двадцать граммов. Блаженная принесла три десятка яиц, покормила ее, и та поправилась.
Однажды заболела Анастасия Смирнова - обе ноги отнялись, не могла ходить, ползала. Заглянула блаженная к ней в окошко и говорит:
- Я иду тебя лечить!
- Что ты, Мария, разве ты меня вылечишь?
- Вылечу. Вот несу тебе меду, сахару, яиц сырых, и будешь ходить. Давай вот, ешь.
После этого Анастасия стала ходить.
Валентина Замышляева работала на ферме, возила молоко для колхозников. Идет к ней Мария на ферму, сухари несет:
- Подруга, давай молока, у меня сухари пшеничные, будем молоко хлебать.
Налили они в блюдо молока, накрошили туда сухарей и едят.
- Подруга, ты знаешь Ольгу Лукешину да Анну Лукешину? Ольгу да Анну знаешь Лукешиных?
- Знаю, конечно.
- Я им купила поросят целый подол и под мостом всех поросят вывалила. Пускай две дуры за поросятами ходят. Поняла?
- Да что ты, Маша, под мостом поросят...
- Да тебе говорю, полудурок. Ольгу и Анну Лукешиных знаешь? Так вот им поросят принесла целый подол и под мостом, под мостишкой вывалила. Пускай за поросятами две дуры ходят.
Пришла Валентина домой и матери обо всем рассказала. И только рассказала - идет с фермы бригадир.
- Валентина, будешь ходить за поросятами.
- Да что ты, я молоко вожу.
- Да не все ли тебе равно. Ходи за поросятами. И поставили ее смотреть за поросятами.
Была блаженная такая, что кого побьет, а кто ее побьет, у кого что украдет, а у кого окошко разобьет. Иногда такое скажет, что непременно побьют. А то возьмет к кому-нибудь в печку полезет, спросит только хозяйку: "Ты что варила?" - да и повыливает варево из горшков.
За прямоту, с которой она многих обличала, забирали ее в милицию. Но однажды она там нечистотами всю стену обмарала и сказала: "Какая власть - такая мазь". Пришлось отпустить. Умерла она в Ветлуге, похоронена на новом кладбище рядом с блаженными Степанидой и Зинаидой.
Сделать
пожертвование